Народный артист РФ Марк Розовский о спектакле «Трамвай «Желание»: «Вот Теннесси Уильямс – с его чувственностью и откровенностью, вернее, с чувственной откровенностью. Пьеса «Трамвай «Желание» — психологический шлягер, поставленный в Нью-Йорке в конце 1947 года. Это классика искусства 20-го века. Эта пьеса прочитана и сыграна нами по-русски, ибо благодаря своей правде и человечности она, может быть, как никакая другая взывает к состраданию, сопереживанию, сочувствию, без которых настоящего русского искусства нет. В этом смысле Теннесси Уильямс – самый русский драматург среди американцев, и я не первый, кто это отмечает. Его близость к Чехову несомненна, и я не последний, кто на этом настаивает.»
Театр делал историю про любовь, про невозможность любви и счастья из-за несходства темпераментов и судеб, из-за непреодолимой разницы между плебейством, переходящим в звериное жлобство, и стремлением к изысканной, но вздорной, склонной к бесплодному фантазерству жизни. Между этими двумя способами жить – Стелла, не менее сильная натура, чем главные герои, и Митч – этакий чеховско-американский «недотепа», бессильный или обессилевший от нахлынувшего на него неожиданного греховного чувства. Через пустяки быта, через ссоры и выяснения отношений, через крайности поведения продирается главный конфликт пьесы, в которой нет правых и виноватых, а есть неизбывные, страстные эротические влечения и громадная, пронзительная человеческая боль.
Спектакль потребовал некоторых вынужденных сокращений блистательного авторского текста, но сделано это с единственной целью – вывести на первый план наших Актеров, поскольку «Трамвай «Желание» — исключительно актерская пьеса. На это можно возразить, что любая пьеса – актерская, но зрители, пришедшие на наше представление, уверен, поймут, о чем я говорю. Сотрудники театра провели подробнейшую проработку характеров, искали глубинные мотивировки и тончайшие переливы настроений и поведений персонажей, пытались открыть тайны их непредсказуемых слов и действий. Сейчас такая скрупулезная работа редка, но надо было добиться филигранности и точности в сознательно достоверной игре, убедительной и заразительной одновременно.
Актеры справились со всеми запредельно высокими задачами, которые поставил перед ними великий автор.
«Я понимаю, насколько я как драматург старомоден в своем стремлении к классической форме, но меня это нисколько не смущает, поскольку я чувствую, что отсутствие такой формы почти всегда также не удовлетворяет публику, как не удовлетворяет меня», — цитата из мемуаров Т. Уильямса.
16+
